Какой бы пост о Пикассо или другом художнике, не копирующем действительность, не был написан, обязательно появится кто-то говорящий, что зловредные искусствоведы просто приляпали штамп «сентиментально» ко всему понятному, чтобы оправдать «горе-художников», не работающих в манере академизма.
Что только искусство, понятное народу действительно искусство!
Минуточку, ведь это провозглашал Гитлер!
Сознательно, или неосознанно, эти критики дословно воспроизводят слова бесноватого садиста, утопившего мир в крови.
Причем Гитлер ненавидел все, что отличалось от его убогого миропонимания. Вот, прочитайте.
Это произошло в Мюнхене, в 37году.
В то лето в столице Баварии проходили две художественные выставки - прелюдия к варварству.
Точнее, они были антагонистами.
Одна показала миру искусство, которое нацизм считал достойным восхищения, другая - искусство, которое ему не нравилось; первая была удостоена награды German Art, а другая, - Degenerate Art.
Излишне говорить, что вошедшая в историю была второй.
А первая, с ее энергичными тевтонцами, прилежными солдатами и впечатляющими представлениями о немецком народе, мало повлияла на искусство после того, как фашизм был стёрт.
Сам фюрер, который, как вы знаете, флиртовавший с кистью, счел нужным определить в одной из своих возвышенных речей, что подходит (а что нет) под тупым заголовком:
«Только здоровое искусство, это искусство, которое мы несем в нашей крови, искусство, понятное людям, потому что только искусство, которое может понять обыватель, является настоящим искусством».
К этому фюрер ненавидел эротизм. Любой.
Но больше досталось мужскому.
Эти произведения, в глазах фашизма были делом дегенератов или аморальным, если не обоими сразу.
Тут надо обратиться к истории: В 1800-х годах обнаженные мужчины стали предметом табу в искусстве.
В конце XVIII века обнаженные мужчины были намного более популярны в живописи, чем женские тела.
Потом последние стали доминирующими как в академическом, так и в современном искусстве. Мужское тело становится более табуированным и заряженным.
Однако, через все устои, перегибы и навязывания мужской эротизм в искусстве утверждался во все времена. Проще говоря – он был, есть и будет.
И вот датский художник, скажу штампом: певец мужского очарования.
В его стиле сочетаются элементы натурализма и реализма.
Известный педагог.
Работы Кристиана Зартманна (1843-1917) позволяют зрителю насладиться мужской красотой.
Зартманн выходил за рамки эстетических условностей и социальных категорий.
Мужчинам разрешено быть красивыми, тщеславными и привлекательными, а женщины могут быть оптимистичными, или влиятельными – у него много мотивов, в которых гендерные роли получались довольно условными.
Его картины дают прекрасную возможность полюбоваться мужчинами и их обаянием. И это красиво.
Адам в раюАдам в одиночестве в окружении плодов и цветов Эдемского сада.
Мотив, по сути, библейский, но в то же время явно эротический.
Когда картина была выставлена в 1914 году, она была встречена резкой критикой и сочтена слишком провокационной и нетрадиционной, чтобы ее покупать в государственные коллекции. Всё в ней не так! Обнажён, одинок...Еще и Адам откровенно скучает - ого! А где же страсти библейские?
Это с дамой: Леонора Кристина в саду дворца Фредериксборг, 1887 г.
Леонора Кристина в саду дворца Фредериксборг, 1887 г.
Сократ и АлкивиадВо многих смыслах Зартманн - чудо в истории искусства. Он стал успешным художником-историком, но рано пошел своим путем, рисовал исторически выдающихся женщин в сценах, которые он трактовал по-разному - часто с юмором. И рисовал мужской эротизм. Ну, вы увидели.
Свежие комментарии