К «народному художнику» Константину Васильеву слава пришла после смерти – он прожил обидно мало, всего 34 года, и только в самом конце жизни чуть-чуть зацепил известности.
Но сейчас его картины – одни из самых узнаваемых благодаря растащенным на аватары сюжетам.
Работы Васильева не признаются за высокое искусство, считаются слишком напыщенными, лубочными, низкосортными, и вообще – «слишком». Но нельзя не признать, что «Константин-Великоросс», как он называл себя, породил целое направление последователей, не зря на могиле Васильева написано «народный».
Вообще картины Васильева сложно спутать, если не считать многочисленные фанфики последователей, потому что на всех его картинах образы положительных персонажей очень похожи между собой. Это касается и мужчин, но в первую очередь – его женские образы.
Невозможно не заметить, что из картины в картину переходит один и тот же женский типаж – светлокожий, с большими, очень светлыми глазами, выраженным прямым носом, тонкими губами и светлыми волосами. Тот самый тип, который называют «северный».
Константин Васильев, в плане отношения к женскому полу, был романтичным одиночкой. Биографы насчитали всего три влюбленности художника, ни одна их них не оказалась взаимной и не привела к роману или браку. Вероятно, поэтому женские образы в картинах Васильева такие одинаково возвышенные и идеализированные, это воплощение идеальной женщины-мечты, за неимением реальной подруги жизни.
Хотя настоящая муза у художника была, средняя из его сестер, Людмила, с которой у него была небольшая разница в возрасте, и с которой Васильев по жизни оказался близок.
Людмила не успела покинуть родительскую семью, она умерла совсем молодой в результате невероятной несчастной случайности – девушка искупалась в каком-то водоеме, где, как оказалось, вода была радиоактивной. Заболела лучевой болезнью и умерла в возрасте двадцати лет.
Когда Людмила уже была тяжело и неизлечимо больной, Васильев написал пару ее портретов, из которых первый, карандашный, набросок был реалистичный, а картина маслом – уже идеализирующая.
Собственно, идеализированный образ Людмилы – и есть тот самый образ северной холодной красоты, который поселился в картинах Васильева. Художник делал волосы своих женщин все светлее, глаза все яснее, но черты лица принадлежали умершей сестре.
Этот образ совместился с романтическими представлениями Васильева об идеальной женщине и с его же представлениями о чистом русском былинном типаже. Поэтому все его героини – немного валькирии и немного русалки, очень красивые, возвышенные и явно сильные духом.
Художник, вероятно, и сам заметил за собой тягу к образу с такими характеристиками, и в поздних картинах начал уже подчеркивать эту внутреннюю сдержанную силу мелкими деталями.
Например, на картине «Встреча у окна» (или «Трое у окна», потому что на картине три человека), у девушки морозный узор на коромысле повторяется таким же узором на платке и одежде, она вся как Снегурочка.
А молодой мужчина – с горячим огненным сердцем, и то, что девушке не все равно, можно догадаться лишь по композиции, губы героев соединены в одну линию. Все эти детали не случайны, поскольку картина существует в двух оконченных вариантах, и на обеих композиция и говорящие цвета повторяются.
А на картине «Жница» серп и голова девушки образуют вместе очертания сердца, и вся поза говорит, что героиню обуревают какие-то страсти, но при этом все полотно выдержано в холодных тонах, и сама жница – все та же холодная северная красавица.
Свежие комментарии