«У художника нет дома в Европе, кроме Парижа», - утверждает Фридрих Ницше в автобиографии 1888 года «Ecce Homo». Для художников в конце 19 века поездка в Париж была началом нового творческого пути, обновлением личной жизненной философии.
Однако, Париж вступил в период быстрой модернизации и урбанизации.
Жан Беро (1849-1935)
Бульвар Капуцинов и Театр Водевиля в Париже, 1889
Жан Беро (1849-1935). Воскресенье в церкви Сен-Филипп-дю-Руль, Париж (фрагмент)
И пришло время электрической лампочки. Для художников распространение как газового, так и электрического света все изменило. Просто представьте работу художника без освещения. Когда они писали? Как? Когда ловили солнечный свет?
Винсент Ван Гог, Окраина Парижа, 1886 г.
С этими лампочками произошла смена представлений о городе – привет стабильности и богатству освещения – и художники ответили стилистически авангардными работами, в которых била ключом радость жизни и время «Прекрасной эпохи».
Это была эра потворства зарождающемуся среднему классу, у которого были ресурсы и время для участия в модных развлекательных мероприятиях.
А Fin-de-siècle Paris был воплощен новой мерцающей Эйфелевой башней и ночными кабаре, ну, как Мулен Руж.
Официальный фотограф Парижа Чарльз Марвилл
А раньше, в середине 17-го века Париж был головной болью для Людовика XIV. Преступный лейтенант полиции Жак Тардье был убит, а гражданский лейтенант Франсуа Дрё Обр также умер при подозрительных обстоятельствах.
Король знал, что правитель, который не может контролировать свою столицу, будет воспринят как неэффективный или, что еще хуже, слабый.
И Людовик XIV, Король Солнца, увеличил освещение всего Парижа.
Фонари установили на главных улицах, от горожан стали требовать, чтобы они зажигали свечи в своих окнах, чтобы преступники были видимыми для полиции.
И это сделало Париж одной из первых европейских столиц, которая приняла уличное освещение, что способствовало его известному прозвищу - Город Света.
Жан-Беро
Жан-Беро, салонный живописец, жанрист. Писал жизнь Парижа и парижского светского общества.
Официальный фотограф Парижа Чарльз Марвилл
К 1870 году в Париже было 20 766 уличных фонарей. Сами лампы, расположенные между деревьями на ухоженных бульварах и расположенные рядом с парковыми скамейками, быстро стали парижскими иконами; они играют главную роль в бесчисленных картинах и фотографиях города.
Париж вступил в новую эру современного освещения. На фотографиях фонарные столбы стоят прямо напротив зданий, углов улиц и заборов.
Гюстав Кайботт
Парижская улица; Дождливый день, 1876-1877
Вот Джон Сингер Сарджент, Картина В Люксембургском саду 1879. Пять изображений света: сумеречное небо; Луна; светящиеся оранжевые газовые лампы; яркие, неистовые отражения экспериментальных электрических ламп, называемых свечами Яблочкова, в воде бассейна лодки; и слабые искры сигарет, которые сверкают по безмятежной парковой сцене.
Эдгар Дега, Au Café-концерт: La Chanson du chien, ок. 1875-77
С электрическим светом в 1880-х пришли ночные кабаре. Они предлагали больше, чем просто напитки и арахис, и стали популярными местами для ночных развлечений.
Эдуард Мане, Эдгар Дега, Анри де Тулуз-Лотрек, а также Пабло Пикассо — это всего лишь несколько художников, которые ищут вдохновение в ослепительных кабаре.
Это сейчас электричество – данность, и вечерний свет никого не приводит в восторг – им просто пользуются, он равномерно освещает помещения.
Но посмотрите, как выглядит электрический свет в картине Дега. Как все выглядит у великого
Тулуз-Лотрека и в работах других живописцев.
Джейн Аврил - знаменитая танцовщица и звезда многих произведений Тулуз-Лотрека, сидит спиной к зрителю, ее рыжие волосы блестят; а вот другая танцовщица, Мэй Милтон, красные губы и голубое лицо заставляют ее выглядеть нервной и странной, и Лотрек смотрит на вас с косым взглядом.
Справа за столиком Лотрек изобразил своих приятелей Мориса Гибера и Поля Сеско. Темный профиль мужчины резко контрастирует с бледным, сильно загримированным лицом женщины.
Самого себя и своего кузена Лотрек написал в профиль, словно они рассматривают собственное отражение в зеркале. На заднем плане две известные танцовщицы—ЛаГулю «Обжора», известная пьяница, поправляет перед зеркалом свою прическу, и Мом Фромаж «Ватрушка».
И все они в резком электрическом свете.
«Я рисую вещи такими, какие они есть. Я не комментирую», - сказал однажды Тулуз-Лотрек.
Эдуард Мане, Бар в Фоли-Бержере, 1881-1882
Чайлд Хассам, Парижский Ноктюрн, 1889–90.
В резком свете искусственного света Великий город стал другим. И да, он изменил цвет, глубину, текстуру сцены так же, как изменил цвет, глубину и текстуру Париж.
Свежие комментарии